«Меня зовут Дина. Дина Мироновна Вассерман. (Выйдя замуж за русского парня Николая Проничева,Дина взяла фамилию мужа – прим.)
...На второй день войны мой муж ушел на фронт, и я осталась с моими маленькими детьми и старой больной матерью.
...Гитлеровские войска 19 сентября 1941 года заняли Киев и уже с первого дня начали грабить и убивать евреев...
Мы жили в страхе и ужасе. Когда я увидела на улицах города плакаты и прочитала приказ: «Всем евреям Киева собраться у Бабьего Яра», о котором мы понятия не имели, сердцем почувствовала беду... Поэтому я одела моих малышей, младшей 3 года, а старшему 5 лет, упаковала их вещи в небольшой мешок и отвезла дочь и сына к моей русской свекрови.
Потом взяла больную маму и вместе с ней, согласно приказу, ушла на дорогу, что ведёт к Бабьему Яру.
Евреи шли сотнями, тысячами. Рядом со мной брел старый еврей, с длинной бородой. На нем был одет талес и тфилин. Он тихо бормотал. Он молился точно так же, как мой отец, когда я была еще ребенком. Впереди меня шла женщина с двумя детьми на руках, третий уцепился за её юбку...
Маленькие дети плакали...
Русские мужья провожали своих еврейских жен.
Русские женщины провожали своих еврейских мужей.
Когда мы приблизились к Бабьему Яру, послышались стрельба и нечеловеческие крики...
Когда мы вошли в ворота, нам велели сдать документы, ценные вещи и раздеться. Один немец подошел к маме и сорвал с ее пальца золотое кольцо. Только тогда мама сказала: «Диночка, ты – Проничева, русская. Ты должна спастись. Беги к своим малюткам. Ты должна жить для них».
Но бежать я не могла... Как мне было оставить маму одну?.. Мама меня оттолкнула от себя с криком:
– Уходи скорее!
Я подошла к столу, где сидел толстый офицер... и сказала тихо:
– Я русская.
Он внимательно посмотрел мой паспорт, но тут подбежал один полицай и буркнул:
– Не верь ей, она жидовка. Мы ее знаем...
Немец велел мне обождать и отойти в сторонку.
Я увидела, как каждый раз раздевается очередная группа мужчин и женщин, стариков и детей. Всех подводят к открытой яме и автоматчики расстреливают их...
...Немец, который велел мне ждать, подвел меня к какому-то своему начальнику, подал ему мой паспорт и сказал:
– Эта женщина говорит, что она русская, но полицай ее знает, как жидовку.
Начальник взял паспорт, долго рассматривал его и буркнул:
– Дина – не русское имя. Ты – жидовка. Уберите ее!
Полицейский велел мне раздеться и толкнул меня к обрыву... Но еще до того как раздались выстрелы, я, как видно, от испуга, упала вниз, в яму... Первые минуты я ничего не могла разобрать: где я, как я сюда попала... Я начала щупать руки, ноги, живот, голову и убедилась, что меня даже не ранили...
Я притаилась, будто мертвая...
А расстрел продолжался...
Вдруг все стихло. Стало смеркаться... Я почувствовала, что нас засыпают землей... Когда совсем стемнело и наступила тишина, в полном смысле – мертвая тишина, я открыла глаза и, убедившись, что кругом никого нет, никто меня не видит, сбросила с себя песок...
...я сказала себе: «Дина, вставай, уходи, беги отсюда, тебя ждут твои дети». И я встала и побежала, но тут я услышала выстрел и поняла, что меня заметили. Я упала на землю и притаилась. Стихло. Я, не поднимаясь с земли, начала тихо двигаться...
Из: И.Арад (ред.), Уничтожение евреев СССР в годы немецкой оккупации (1941-1944), Сборник документов, Яд Вашем, Иерусалим, 1992, стр. 107-112.
