Депортация евреев
Здесь я хочу поговорить с вами еще об одном важном моменте. В нашем кругу можно говорить откровенно, хотя мы никогда не скажем об этом публично. Накануне событий 30 июня 1934 года мы также долго не решались выполнить свой долг и поставить к стенке своих бывших соратников, сбившихся с верного пути. Мы никогда не говорили и не собираемся говорить об этом. Для нас было естественным, слава Б-гу, никогда не обсуждать это даже между собой. Каждый из нас убежден, что в случае необходимости, если будет получен приказ, мы поступим точно так же.
Сейчас мы поговорим об очищении от евреев, об уничтожении еврейской расы. Это решено однозначно. «Еврейский народ должен быть уничтожен, - скажет каждый член партии. – Это является частью нашей программы и, безусловно, будет выполнено». Все пойдут с нами – все 80 миллионов достойных немцев. Но каждый из них имеет своего хорошего еврея: все евреи – свиньи, конечно, но мой – особенный. Ни один из тех, кто так говорит, не видел, как это происходит на самом деле, и не должен пройти через это. Из вас многие знают, что значит, видеть ряды человеческих тел – 100, 500, 1 000 трупов. Выдержать все это и не сломаться, остаться порядочным человеком, - это именно то, что делает нас сильными. Об этой героической странице нашей истории нигде не написано и никогда не будет написано. Мы знаем, как трудно нам было бы, если б и сегодня в наших городах, которые подвергаются бомбардировкам, лишениям и тяготам военного времени, до сих пор оставались евреи – скрытые вредители, подстрекатели и провокаторы. Если евреи продолжат оставаться в теле германской нации, мы вновь вернемся к ситуации 1916-17 гг.
Мы возьмем себе имущество, которым они владеют. Я дал конкретные указания, выполнение которых возложено на обергруппенфюрера СС Поля, что абсолютно все, ранее принадлежавшее евреям, будет конфисковано в пользу Рейха. Мы ничего не собираемся присваивать лично себе. Еще в самом начале я издал приказ, что нарушители будут строго наказаны: каждый, кто присвоит себе хотя бы одну марку, умрет. Эсэсовцы, их немного, не согласные с приказом, будут убиты. Здесь нет места снисхождению. У нас есть моральное право, мы несем ответственность перед нашим народом покончить с теми, кто хочет уничтожить нас. Но мы не имеем права присвоить себе хоть что-нибудь, будь то шуба, или часы, или даже одна марка, или сигарета. Ибо мы не хотим заразиться этой смертоносной уже уничтоженной нами бациллой. Если появилась маленькая червоточинка, я никогда не буду стоять и наблюдать, как она развивается и набирает силу. Где бы она ни образовывалась, все вместе мы должны выжечь ее. В общем, мы можем сказать, что берем на себя выполнение самой трудной задачи во имя любви к нашему народу. Никакие проявления слабости не разрушат наш внутренний мир, нашу душу и наш характер…
