Письмо Израиля-Лейбы Розена, Бучач, Украина, 1943

Письмо Израиля-Лейбы Розена, Бучач, Украина, 1943

Письмо Израиля-Лейбы Розена, Бучач, Украина, 1943

Письмо Израиля-Лейбы Розена, Бучач, Украина, 1943 - 2

Мои дорогие и любимые дети!
Пишу вам последнее в моей жизни письмо. После трех месяцев, проведенных лежа в гусином сарае с тремя гусями (здесь невозможно встать в полный рост), я донесу сам на себя в гестапо и попрошу расстрелять меня, потому что, на мое несчастье, я больше не могу вынести таких условий. До сих пор я боролся в надежде выжить и снова увидеть вас, но мои силы угасают, и я не могу продолжать.
Я опишу вам немного нашу жизнь. Вскоре после прихода Советов нас выгнали из наших домов. Мы вынуждены были жить в чужих домах; они также отобрали у нас наш бизнес, но не причинили нам больше никакого вреда.
Те опасные враги пришли и начали отбирать нашу мебель, одежду, ковры и так далее. Позже они забрали и нашу жизнь.
Сайни повезло больше всех, ему не пришлось долго страдать. В августе 1941 года его привезли на Федор и расстреляли вместе с другими 400 людьми. Позже они таким же образом избавились от сотен евреев, одновременно во многих местах.
                                    
В октябре 1942 года они начали расстреливать евреев ежедневно — в домах, на чердаках, в подвалах — везде, где могли их найти. Такая акция продолжалась по два–три дня, и 800–1000 людей было убито, 1 200 человек поймали и увезли. [...]
Мы жили в доме фермера за городом,и во время нескольких акций нам удалось выжить, прячась в лесу день–два. В феврале этого года все евреи должны были уйти из правой части города, им было разрешено жить только в левой части. [...] Мы сделали схрон, там и схватили вашу дорогую и любимую мать. Ее расстреляли в коридоре вместе с Балиными 13 апреля 1943 года. Она покоится на еврейском кладбище; я похоронил ее там одну, чтобы она могла обрести вечный покой. Тогда же схватили и любимую Фанцию, вашу дорогую сестру, в том же месте, и расстреляли ее на Федоре вместе с сотнями других, и бросили в братскую могилу. К несчастью, это я отправил их в схрон, а сам прятался в комнате, и я слышал их голоса, когда их обнаружили. Мне суждено было прожить в агонии страданий еще шесть месяцев.
Четыре месяца назад Бучач стал JUDENREIN, очищен от евреев, после того, как все оставшиеся люди были отправлены маршем в Толстое, и на следующий день их там расстреляли. [...] Я был в лесу, бандиты меня ограбили и ударили ножом. Сейчас у меня из одежды только одна рубашка, и ни гроша в кармане. Я собираюсь донести [на себя самого – прим.]
и покончить с жизнью.
Мои драгоценные, мои дорогие дети, пожалуйста, будьте здоровы. Целую вас много раз.
Ваш отец, Леон!
                    
Я не мылся, не брился и не стригся уже полгода, уже четыре недели я ношу ту же самую завшивленную одежду. Жена крестьянина отказывается скрывать меня без оплаты. Наши дома были [неразборчиво]
Израиль-Лейб Розен