Семейное древо Цинман
Семейное древо Футерман
Это история о нескольких еврейских семьях, Цинман, Футерман, Асман и Гильман, связанных родственными узами. Все эти семьи происходят из двух соседних местечек: Ушачей и Кубличей. Часть семей погибла во время немецкой оккупации, другие выжили, переехав до войны в другие города, или вовремя эвакуировавшись. Все рассказанное здесь было восстановлено по рассказам родственников и семейному альбому семей Футерман и Гильман.
Семейное древо Цинман и Футерман (в черной рамке погибшие во время Холокоста)
На фотографии: Матес и Сора Цинманы из Кубличей c дочерьми Хасей и Басей, и отец Матеса, Биньёмен Цинман
История семьи Цинман
Семья Цинман считалась зажиточной и была одной из восьми раскулаченных семей в Кубличах. Тем не менее, отцу семейства, Матесу, удалось каким-то образом откупиться от преследований, и он продолжал жить в Кубличах до начала войны. В начале ХХ века в Кубличах жило около 1800 человек, причем 1600 из них были евреи.
На фотографии часть семьи Цинман из местечка Кубличи, Белоруссия, Витебская область (ок. 1937 года). Слева направо: Либе Цинман (1916 г.р.), Матес Цинман (1877 г.р.), Дроза Цинман (1920 г.р.), вторая жена Матеса (имя неизвестно)
Соня Лерман
Старшее поколение
Биньёмен Цинман, отец Матеса, умер в возрасте ста трех лет еще до войны
Первая жена Матеса, Сора, родила шестерых детей, но умерла молодой в двадцатые годы. Матес женился вторично, от второго брака детей не имел.
Он продолжал жить в Кубличах до начала войны, держал лавку, а потому был раскулачен, однако остался в родном местечке.
Незадолго до войны Матес поехал к дочерям в Ленинград. Там к моменту начала войны жили уже четыре его дочери, причем три были замужем и имели детей. Он не успел эвакуироваться из Ленинграда и умер во время блокады в 1942 году. Точная дата смерти неизвестна.
Кубличи
По свидетельствам очевидцев, до войны в Кубличах еврейские традиции соблюдали только старики, хотя в местечке была синагога, и даже был резник, специалист по кошерному забою скота. В Кубличах была еврейская школа-четырехлетка, в которой преподавали на идиш. Все дети семьи Цинман поначалу учились в этой школе. В 20-30-е годы в СССР велась жестокая борьба с ивритом. Все еще пытались учить детей ивриту и священным текстам старые учителя, меламеды. К середине тридцатых таких меламедов уже не было. Еврейская школа представляла собой две комнаты, в одной из которых учили детей 1-го –и 2-го классов, в другой - 3-го и 4-го. Потом начали бороться и с идиш, пока в 1934-м еврейскую школу не закрыли, а детей перевели в общую, белорусскую школу, только что построенную. Кубличи считались местечком, несмотря на свои размеры. Там были: аптека, сапожная артель, трикотажная мастерская, пекарня. Население местечка перед войной сильно сократилось из-за миграции молодежи в города. В 1941 году в Кубличах был 141 двор и 310 человек населения.
Бася Цинман в детстве на семейной фотографии. Более новой фотографии не сохранилось
Маня Шнайдерман-Гильман, личный архив семьи Футерман
Старшая дочь Бася
Бася (1905-1942) (в замужестве Шнайдерман) – погибла вместе с мужем (Копл Шнайдерман 1903 г.р.) и тремя детьми (Цивой 1927 г.р., Этке 1930 г.р. и Берелом 1932 г.р.) в Ушачах (см. далее фотография памятника) в январе 1942 года. Спаслась только старшая дочь (Маня 1925 г.р.), которая находилась в это время в Ленинграде.
Оккупация Кубличей
Кубличи были оккупированы немцами 3 июля 1941 года. Партийные деятели и советские органы успели эвакуироваться. Бежали или были эвакуированы также многие граждане. Часть людей по тем или иным причинам осталась. К моменту оккупации в Кубличах находилось около двухсот евреев. Почти сразу они были переписаны и отправлены на принудительные работы. Свидетели описывают страшные издевательства. В сентябре евреи сначала получили приказ носить желтую звезду, а потом, в конце сентября, были помещены в гетто, состоявшее из одной единственной улицы. Тяжелые условия жизни привели к тому, что около четверти населения гетто умерло еще до начала уничтожения. В декабре 1941 года все оставшиеся в живых евреи Кубличей были отправлены в соседнее местечко Ушачи, евреи которого были к тому моменту в основном уничтожены. Депортированных поселили в трёх домах. Ночью 12 января 1941 года евреи подожгли эти дома. Некоторые погибли в пожаре, около ста человек сумели бежать, однако большинство из них были пойманы и уничтожены.
Маня Шнайдерман, дочь Баси Цинман-Шнайдерман, единственная оставшаяся в живых из семьи Шнайдерман
Маня Шнайдерман (дочь Баси)
Перед войной у Мани, которой было около семнадцати лет, обнаружили раковую опухоль в ноге. Ее отправили в Ленинград на операцию, что дважды спасло ей жизнь: операция была удачной, и в момент оккупации она не находилась вместе с остальной семьей в Кубличах. Позднее Маня работала в военном госпитале вместе со своей тетей Дрозой.
После войны Маня вышла замуж за еврейского партизана Фолю (Рафаила) Гильмана, и у них родилось двое сыновей – Лева и Сема, проживающие сегодня в Израиле. Маня и Фоля репатриировались в Израиль в 90-е годы и умерли глубокими стариками.
Хася Цинман
Хася
Хася (1908 - 1980) - была замужем за Менделом Лерманом. До войны переехала в Ленинград и работала продавцом. Она также эвакуировалась в Ташкент. Ее потомки живут в Израиле.
Муж Хаси погиб на фронте в самом начале войны, и та осталась с двумя дочерьми Соней и Верой.
Соня, Мила и Люба Асман вместе с двоюродной сестрой Маней Шнайдерман после войны. Все их потомки теперь живут в Израиле
Хая-Гнеше
Хая-Гнеше (1913-1992) – была замужем за Рувимом Асманом. Эвакуировалась в Ташкент вместе с детьми, Соней (1933) и Милой (1937).
Рувим был вынужден остаться в Ленинграде и пережил блокаду, и только в 1944 году уехал к семье в Ташкент. По свидетельствам старшей дочери Сони, он был в таком тяжелом состоянии, что первое время дети боялись к нему подойти. В 1946 году у пары родилась еще одна дочь, Люба.
Хая Гнеше Цинман-Асман
Лист свидетельских показаний о гибели Шмуэля Цинмана
Шмуэль Исер
Шмуэль Исер (1915 г.р.) – был женат на нееврейке по имени Дуся. Погиб во время службы в РККА в 1942 году на Волховском фронте.
У Шмуэля Исера было две дочери, Люся и Софа, которые сумели пережить войну. Софа живет сегодня в США.
Хася, Хая-Гнеше и Либе переехали в Ленинград задолго до войны. Как только началась война, им удалось отправить в тыл детей, поскольку дети первыми подлежали эвакуации. Матери выехали последним поездом, который сумел прорваться до начала блокады. В блокадном Ленинграде остались Матес Цинман, их отец, и Рувим Асман, муж Хаи-Гнеше. Матес умер в блокаду, а Рувим, несмотря ни на что, выжил.
Ключевую роль в процессе эвакуации сыграла еще одна семья: Свердлиных.
Рива и Гриша Свердлины, а рядом Хая-Гнеше Цинман, жена Рувима Асмана. Рива и Гриша, внизу Хая Либе и Нахман Асманы, родители Ривы и Рувима. Конец тридцатых годов
Семья Свердлиных
В верхнем ряду: Рива (в девичестве Асман) и Гриша Свердлины, а рядом Хая-Гнеше Цинман, жена Рувима Асмана. Рива и Гриша, внизу Хая Либе и Нахман Асманы, родители Ривы и Рувима. Конец тридцатых годов. Погибли в общей могиле в Ушачаx.
Свердлины сыграли важную роль в спасении семьи: еще до войны они переехали из Кубличей сначала в Ленинград, а затем в Ташкент. Во время войны все сестры Цинман, которые эвакуировались из Ленинграда, поехали именно к ним.
Дроза Цинман
Дроза
Дроза Цинман (1920 - 2008) была младшей дочерью Сары и Матеса. Она родилась в праздник Шавуот (июнь) 1920 года, но судя по всему у нее не было официального свидетельства о рождении. Официально такое свидетельство было выдано ей в 1932 году. Документ, переведенный с белорусского на русский (слева) в частности гласит «… по наружному виду 12 лет…»
. Дроза до войны училась в Институте иностранных языков в Ленинграде на отделении английского языка. Во время войны была призвана вместе с другими незамужними студентками и работала медсестрой в военном госпитале на Волховском фронте. Служила в госпитале до конца войны.
Выпускная фотография Дрозы, Ленинград 1939 год
Слава: Удостоверение медсестры Дрозы Цинман 1942 года. Справа: Фронтовая характеристика Дрозы 1945 года
Замужество
Дроза поселилась в коммунальной квартире у своей сестры Хаи. После войны в ту же квартиру приехал Хона Наумович Футерман, офицер РККА, который потерял во время войны в Ушачах всю свою семью, и одним из нескольких выживших родственников у него остался двоюродный брат Рувим Асман, муж Хаи, сестры Дрозы. Через две недели после знакомства Хона и Дроза поженились.
После войны Дроза вернулась в Ленинград и восстановилась в институте. Закончив его, работала учительницей английского языка в школах Ленинграда.
Дроза Цинман и Хона Футерман
Военная фотография, Хона Футерман в нижнем ряду справа
История Хоны Футермана
Хона родился в городке Ушачи в 1915 году, недалеко от местечка Кубличи, родины Дрозы. Судя по спискам расстрелянных, сделанным ЧГК (Чрезвычайной государственной комиссией) сразу после войны, семьи Футерман из Ушачей насчитывали десятки человек всех возрастов. Все эти евреи из Ушачей и Кубличей погибли в одной и той же яме в начале января 1942 года (известны три даты расстрелов в этой яме, 6, 12 и 14 января).
Хона был кадровым офицером связи еще до войны. Он призвался в РККА в 18 лет, не имея даже аттестата зрелости, но сумел дослужиться до офицерского звания. Закончил войну в Кенигсберге.
Слева: Хона Футерман, довоенная фотография. Справа: Удостоверение о медали за взятие Кенигсберга
Хона Футерман с другими офицерами, довоенная фотография, личный архив семьи Футерман
Местечко Ушачи
...Немцы оккупировали Ушачи 3 июля 1941 года. Только 10 семей, большинство из которых принадлежали к «белым воротничкам» и работали в партийных отделах или в государственных учреждениях, эвакуировались на восток заранее.
С приходом немцев начались издевательства над евреями. Евреев заставили носить желтую звезду на груди и на спине. Им запретили торговать даже на рынке, и принудили к тяжелым работам.
В октябре 1941 года 460 евреев из Ушачей были согнаны в гетто, которое расположили на улице, где стояла синагога. Месяц спустя гетто окружили колючей проволокой, и оно находилось под охраной белорусской полиции. Условия проживания в гетто были ужасными. Некоторые жители замерзли насмерть или умерли от голода.
Кое-кто из белорусов за несколько дней до ликвидации гетто предупредил жителей гетто о существовании ям для расстрелов, и некоторым евреям удалось бежать. Оставшиеся были уничтожены. Несколько дней спустя после этой операции в Ушачинское гетто привезли 200 кубличинских евреев. Они подожгли дом в гетто, пытаясь бежать. Некоторые погибли при пожаре, а остальных, кроме двух человек, поймали и расстреляли.
Памятник в Ушачах на месте расстрела евреев, Фотография 60-х годов
После войны
По инициативе Хоны Футермана и Рувима Асмана на месте расстрела в Ушачах был установлен памятник, вот его фотография. Надпись на памятнике гласит: «Товарищ! Склони голову перед памятью погибших. 6.1.1942 г. фашистскими палачами расстреляны 925 жителей г-п Ушачи и дер. Кубличи»...
Справа: Вера Гильман с дочерью возле памятника на месте расстрела евреев в Ушачах
Памятник на этом месте сегодня
Надпись гласит: «На этом месте 14 января 1942 года расстреляны 925 советских граждан - жителей города Ушачи и деревни Кубличи». О том, что в яме лежат именно евреи упоминать было нельзя.
Что известно о семье Футерман?
Об истории своей семьи до войны Хона почти не рассказывал даже самым близким людям. Известно, что у его отца, Нахмана, было еще два брата – Гирш и Вульф. Гирш был дантистом. В 30-е годы подвергся репрессиям, но потом вернулся. Гирш и Вульф вместе с семьями погибли в яме в Ушачах. О гибели Вульфа с семьей свидетельствуют листы показаний в архиве Яд Вашем. У Нахмана была сестра по имени Хая-Либе (в замужестве Асман), которая также погибла. Сестра Нахмана была замужем за Нахманом Асманом. Оба они погибли при расстреле в Ушачах.
У самого Хоны было две сестры, Дина и Лейка, и младший брат. Они также погибли в яме в Ушачах. Одна из сестер должна была выйти замуж осенью 1941 года.
Нахман Футерман, отец Хоны Футермана, дореволюционная фотография
Прозвище отца Хоны было Нахман Высокий, на идиш Нахман ДерЕйхер. Фотография на предыдущей странице сделана известным фотографом Бернштейном (начало ХХ века).
Нахман был просвещенным человеком и дал своим детям хорошее светское образование. Был в Ушачах и Нахман Маленький, муж сестры Нахмана Высокого, Нахман Асман, с семьей которого мы уже встречались.
Это почти все, что известно о семье Футерманов из Ушачей. Почти вся семья погибла, и у Хоны осталось несколько двоюродных братьев, один из них – Рувим Асман, сын Нахмана Маленького.
Вера и ее русская подруга Мария Сенцова, 1950 год
Бэлла и Инна Футерман, 1955 год
Вера Гильман (слева), и Мария Сенцова (справа), 2000 год
Вера (Двора) Гильман в 2000 году. Она стоит возле того места, где пряталась от нацистов в первые часы после того, как выбралась из ямы
Вера Лерман
Соседи Цинманов из Кубличей, которые успели эвакуироваться из города в последнюю минуту, личный архив семьи Футерман
Фоля и Маня Гильман с сыном (слева), Исаак и Двора Родашковичи с дочерьми и неизвестная пара, ок. 1958г., личный архив семьи Родашкович
Эвакуационная карта из ташкентского архива о Хасе Лерман, с ее дочерьми Софьей и Верой была записана и еще одна родственница Мира
Хая-Либе и Нахман Асманы с детьми, личный архив семьи Асман
Рувим Асман, личный архив семьи Футерман
Слева: Оригинал свидетельства о рождении выданный в 12 лет Дрозе Цинман (1932 г.) на белорусском языке. Справа: Перевод того же свидетельства о рождении на русский язык
Дроза Цинман-Футерман с учениками, личный архив семьи Футерман
Дроза и Хона Футерманы с дочерью Бэллой, 1949 год
Двора (Вера) Гильман во время нацистской оккупации
Хона Футерман, офицер связи, довоенная фотография, личный архив семьи Футерман
Памятник на месте расстрелов евреев Ушачей и Кубличей
Фрагмент списка ЧГК расстрелянных в Ушачах, в котором упоминается часть семьи Асман
Двора Гильман (Радашкович) рассказывает о первых днях немецкой оккупации Кубличей (Белоруссия), грабежах, убийствах и издевательствах
История Веры (Дворы) Гильман
Много пришлось пережить Вере Гильман после того, как она вылезла из нацистского рва. В 1943 году, после многих перипетий, Вера Гильман оказалась в детском доме в Витебске, и выдавала там себя за русскую девочку. Но у Веры была еврейская внешность, и еврейский акцент, а потому ее подозревали в том, что она еврейка, и некоторые обзывали ее «жидовка Ева».
Вере помогла спастись повар Мария Мецна и ее подруга и сверстница Мария Сенцова, которые знали правду о происхождении Веры, а также кастелянша Марина Померанцева. Они прятали Веру и предупреждали об облавах. Были в том же детском доме и девочки, которых не сумели спасти, и они были расстреляны прямо во дворе здания.
Двора (Вера) Гильман (в замужестве Родашкович), сестра Фоли Гильмана, мужа Мани (ур. Шнайдерман), находится в центре фотографии. Она чудом спаслась во время расстрела в Ушачах в тот же день, что и ее брат (см. видео свидетельство Дворы Гильман). Однако брат и сестра до самого окончания войны ничего не знали о спасении друг друга.
После войны Двора вышла замуж за Исаака Родашковича, польского еврея, (см. фотографию ранее), на фотографии перед Верой - их дети (Галя и Соня). После войны (в 1958 году) Вера и Исаак Родашковичи выехали в Польшу, поскольку Исаак имел польское гражданство, а оттуда в 1960 году - в Израиль. Фотография сделана незадолго до отъезда в Польшу.
