План урока: По следам семейного альбома Сары Киль

Введение

Проблемы Катастрофы европейского еврейства вообще и евреев СССР в частности активно исследуются и обсуждаются на протяжении последних десятилетий. Предлагаемая учебная программа рассмотрит тему об эвакуации и спасении евреев на территории СССР на примере судеб нескольких еврейских семей.

В отличие от большинства оккупированных нацистами территорий Европы, в СССР огромное количество спасшихся составили те, кто своевременно эвакуировался. Поэтому значительная часть нашей программы будет посвящена вопросам эвакуации и возвращения.

Историю евреев СССР в период войны и Холокоста мы предлагаем рассмотреть на примере четырех семей и их семейных альбомов. Каждая из семей представляет некий регион СССР, и, проследив за судьбами этих людей, мы получим возможность взглянуть на процессы 30-х – 50-х годов. В программе описывается история семьи Киль из Латвии, семьи Цинман из Белоруссии и семей Свердловых и Черниных из Украины.

Мы предлагаем план урока, разработанный на примере одной из семей. Подобные занятия могут проходить на базе каждой из четырех представленных семейных историй, а также на основе сравнительного анализа дополнительных свидетельств, которые Вы найдете на сайте программы.

В данном уроке мы рассмотрим три основных аспекта: краткую историю семьи до войны, эвакуацию и возвращение после войны. Все это базируется на основе свидетельств Сары Киль и фотографий ее семейного альбома.

Замечание для учителя

1. Общие вопросы о том, что такое семейные фотоальбомы, и почему с их помощью можно многое узнать об истории личности, народа и государства (см. предлагаемые вопросы ниже).
2. Историческая справка о положении евреев СССР до войны (не более 15 минут). Необходимую информацию Вы найдете в дополнительных материалах нашей программы.
3. Судьба общины в период Войны:
   1. Война и эвакуация
   2. Возвращение
   3. Увековечение памяти жертв
4. Следует заранее подготовить одну из семейных историй, поделив фактический материал в соответствии с темами, предлагаемыми к обсуждению.
5. Работа по группам: класс делится на группы, каждая из которых получает свидетельства и фотографии на одну из заданных тем.
6. Каждая группа должна прочитать и обсудить свидетельства, а затем представить результаты работы перед классом. Преподаватель будет направлять обсуждение, руководствуясь дидактическими вопросами, приведенными в плане урока, и теоретическим материалом, представленным на сайте.
7. В конце занятия учитель подытожит сказанное и покажет, как на основе истории одной семьи в частности мы можем многое узнать об истории и судьбе евреев СССР в целом.

Во время занятия мы рекомендуем использовать письменные свидетельства и документы других разделов сайта, а также видео свидетельства.

Вопросы учащимся.

• Что есть особенного в семейных альбомах?
• Почему люди стараются сохранить старые фотографии своих семей?
• Интересны ли людям чужие семейные альбомы? Что можно узнать, рассматривая старые фотографии?

Вот как Сара нашла после войны свой семейный альбом:

«Марта позвала меня к письменному столу, я села, и мы принялись за уроки. Не помню, что я делала, ведь в голове у меня было только одно: почему, почему здесь наши вещи? … Ящик резко выскочил, и из него посыпались фотокарточки. 'Хочешь посмотреть картинки?' Я кивнула. Я уже поняла, что это за картинки. Это были фотографии из нашего семейного альбома! Мама, папа, их школьный класс, швейная мастерская… Я собрала эти фотографии, начала их рассматривать – одну за другой – и молчала. Потом сложила их вместе и отдала Марте, после чего сказала, что мне нужно домой».

Вопросы:

• Почему соседи сохранили альбом?
• Каково было положение евреев СССР до войны?

История Сары Киль (урожденной Сары Иш)

Сара Киль родилась в Латвии, в местечке Варакляны. Евреи составляли около половины населения Вараклян. По официальным данным, в 1935 году в местечке насчитывалось 953 еврея, или 57% населения. Ее родители, Янкель Иш и Бася Виленская, были одноклассниками и поженились почти сразу же после окончания гимназии. Дедушки и бабушки Сары, ее дяди и тети до войны также жили в Вараклянах. Родители Сары были портными, и отец содержал мастерскую. Старшее поколение семей Иш и Виленских соблюдало еврейские традиции, но поколение родителей Сары изменило свой образ жизни. Отец Сары, как и многие другие его сверстники, стал коммунистом задолго до установления советской власти в Латвии.

Еврейская школа в Вараклянах, 1922 год. Класс, в котором учились родители Сары Киль, Янкель Иш (3 слева во 2 ряду) и Бася Виленская (4-я справа во втором ряду)

Бася Иш (Виленская) и Янкель Иш в Риге во время обучения на швейных курсах, 1933 год

Маленькая Сара (в центре) радом с сестрами Виленскими (со стороны матери) и отцом Янкелем Ишем. Сидят (слева направо): Эстер и Тойба-Цира, стоит Элла, Варкаляны, 1937 год

Янкель Иш, солдат латышской армии, 1933 год

История родителей Сары Иш, свидетельство

«Мои родители учились в одном классе. Вот они на школьной фотографии двадцатых годов… На снимке около тридцати детей десяти-одиннадцати лет, большой класс. Школа была еврейская, но светская: мальчики и девочки учились вместе…»

Бася Виленская и Янкель Иш, свидетельство

«Чуть ли не все школьные годы он (Янкель Иш) буквально ходил за нею по пятам, и она не возражала. Отец был непоседа, его звали «хулиган», это не очень нравилось родителям мамы. Но они видели, что он неплохой парень, к тому же было ясно – их дочь он в покое не оставит. Поэтому, как только будущие мои мама и папа окончили гимназию, их родители приняли решение: хватит Янкелю бегать за Басей, нужно их поженить. И поженили, хотя тогда было не принято, чтобы младшая дочь выходила замуж раньше старшей…»

Евреи Вараклян, свидетельство

«…В семье все знали два языка – идиш и латышский, кто-то еще и немецкий. Но дома говорили только на «маме лошен», на идиш. Русского не знал никто. Зачем нужен был русский? Ведь мы жили в Латвии, независимом государстве. Наш небольшой дом стоял на Школьной улице, напротив большого дома папиных родителей. Его маму звали Роха, а отца – Лейб, фамилия - Иш. У моего папы было четыре брата и сестра. И тут меня любили – я ведь была первая племянница и первая внучка… Сестру отца звали Риза, а братьев – Симон, Рувим, Нисим и Даниэль…»

Вопросы:

• Как можно охарактеризовать семью Иш?
• Какое представление, на примере семьи Иш, можно составить о еврейской общине Латвии в начале 20-го века?
• Каково было отношение семьи Иш к стране, в которой они жили?

1940-1941

В ноябре 1939 года в независимую Латвию вошел ограниченный контингент советских вооружённых сил, а 17 июня 1940 года страна была де-факто аннексирована СССР. Вслед за этим в Вараклянах, как и во всей стране, начались активные действия по советизации. Были закрыты еврейские и нееврейские политические организации, система образования подчинена советской власти. 12 декабря 1941 года в Вараклянах было опубликовано постановление о закрытии «Хевра Кадиша», еврейского религиозного похоронного агентства. Многие зажиточные люди, как евреи, так и неевреи, были депортированы в Сибирь. Вместе с тем, некоторые евреи сыграли важную роль в советизации города. Так, коммунист Лейзер Зеликович стал председателем городского совета.

Война, эвакуация, возвращение

Война и эвакуация

В первые же дни войны в Варакляны стали поступать беженцы из западных областей СССР. В субботу, 28 июня 1941 года, советские войска оставили город. В целях эвакуации армия и советские учреждения конфисковали у местного населения лошадей и повозки. Вместе с представителями советской власти из города бежали работники советских учреждений, коммунисты, активисты левых организаций, в основном евреи, а также молодежь и часть гражданского населения. Многие уходили из города пешком или на велосипедах. Основной путь бегства пролегал через Карсаву, однако это направление было вскоре перекрыто наступающими немцами, и многие были вынуждены вернуться в Варакляны.

Война и эвакуация, свидетельство Сары Иш (Киль)

«В конце июня 1941 года, вечером, прибежал папа и сказал, что нужно немедленно уезжать. Идут фашисты, они убивают всех евреев. Всех. Никого не щадят: ни стариков, ни детей». 
«Ехать не хотели, папе не верили. А он кричал: если вы не поедете, вас убью я. Выбирайте: или немец вас убьет, или я…»
Мама бросилась собирать вещи, он закричал на нее: оставь все, некогда собираться, машина вот-вот придет, места для вещей в ней нет. Мама все-таки взяла корзину, что-то туда побросала, а отец продолжал на нее кричать. Паника была страшная… 
Отец приказал уезжать и родителям – своим и маминым. Они отказывались, кричали, но в конце концов послушались его. Запрягли лошадей, сели на подводы, поехали. Но уехали недалеко и… вернулись……Я думаю, что им было жалко оставлять на разграбление дома, скот, все свое имущество. Они были не богатые люди, но и не бедные, всю жизнь работали, ничего им не досталось даром…Мы их больше не видели. Никогда…
…
Мы долго ехали на машине. Или мне казалось, что долго? А когда остановились в лесу, я потерялась. Засмотрелась на что-то или побежала куда-то…Как это было страшно! Меня хватились не сразу, перепугались, бросились искать. Слава Богу, нашли. После этого я так боялась потеряться, что все время держалась за мамину юбку…Наконец мы добрались до железнодорожной станции. Что там творилось! Толпа перепуганных людей, все куда-то бегут, кричат, толкают друг друга. И все такие несчастные, сердитые, голодные. Мы тоже были голодны: еды с собой не успели взять…Кое-как мы втиснулись в поезд и поехали. Куда? Никто этого не знал: в первые недели войны была ужасная неразбериха. Нас просто вывозили подальше от фронта, от немцев, от бомбежек…»

В эвакуации, свидетельство Сары Иш (Киль)

«Нас разместили у одной пожилой женщины. Не помню ее имени, мы с Мишей звали ее просто «бабушка». Три ее сына были на фронте, бабушка осталась одна, а дом большой. Она приютила нас и относилась к нам как к своим, родным. То, что мы из буржуазной Латвии, то, что мы евреи, для нее не имело никакого значения. Может быть, она даже не понимала, что это такое – евреи. Ведь она была марийка, русский язык знала плохо, а до войны в этом городке, наверное, не было ни одного еврея. Бабушка видела в нас просто людей – людей бедствующих, несчастных, потерявших все. И она нам помогала всем, чем могла. Родители наши дома почти не бывали, и мы оставались с бабушкой».

Гибель Янкеля Иша и жизнь в эвакуации, свидетельство Сары Иш (Киль)

«Отца призвали в армию весной 1942 года. Он воевал в составе 43-й Гвардейской дивизии, бывшей 201-й Латышской стрелковой. Последнее письмо от него пришло в конце 1942 года из города Старая Русса. Он был ранен, лечился там в госпитале. Он писал, что скоро война закончится, что он вернется, мы встретимся и заживем еще лучше, чем до войны. Больше от него писем не было…» 
«… Все три года, что мы жили в Еласах, мама работала днем и ночью. Летом с утра – на табачных полях. Иногда она брала туда нас с братиком…»
«…На поле мама работала днем, ночью уходила в типографию... Зимой иногда брала с собою и нас: в доме стоял такой холод! Дров никогда не хватало… Мама стелила прямо на пол какие-то тряпки, мы ложились, укрывались шубейками. Было почти темно, с негромким гулом крутилось огромное колесо, и под его гул мы засыпали. А мама работала…»

Те, кто не уехал

Около половины евреев Вараклян сумели эвакуироваться. В городе осталось примерно 540 евреев всех возрастов, которые либо не сумели, либо не захотели уехать. Сразу после оккупации, 1 июля, в городе появилась так называемая «Организация самообороны», состоявшая из латышей-националистов. В тот же день на рыночную площадь города согнали некоторое количество еврейских мужчин, и все они были расстреляны. Вместе с евреями расстреляли и нескольких латышей, которые пытались защитить своих еврейских друзей. В последующие дни начался грабеж еврейского имущества, евреев отправляли на унизительные работы, многие женщины пережили надругательство. Через несколько дней всех евреев переселили в район «Нейштадт», недалеко от еврейского кладбища. Так было создано гетто. Гетто не было ограждено, однако евреям запретили покидать его территорию, вести торговлю с неевреями и вообще поддерживать с ними какую бы то ни было связь. Было разрешено открыть один продуктовый магазин на все гетто. 4 августа 1941 года, под предлогом депортации на принудительные работы, евреи гетто были собраны в одном месте. В тот же день их привели на еврейское кладбище и расстреляли. Некоторые были расстреляны прямо в гетто. Красная армия освободила Варакляны 2 августа 1944 года.

Вопросы:

• Какие предпосылки к эвакуации мы обнаруживаем, исходя из прочитанного? С какими трудностями столкнулись те, кто принял решение эвакуироваться?
• Как описывается период эвакуации и условия жизни в эвакуации?
• Что произошло с родственниками, которые остались в Вараклянах?

Возвращение

Возвращение, свидетельство Сары Иш (Киль)

«…Мы двинулись домой в июне 1945 года. До Вараклян же добрались только в конце лета. Сначала плыли на пароходе, потом пересели на поезд. И начались бесконечные пересадки, томительные ожидания на вокзалах, забитых людьми, голод, страх потеряться. Можно себе представить, что пережила за это время мама. Двое детей. Им нужно есть и пить, их нужно где-то мыть, они, извините, просятся в туалет, и всегда не вовремя. Они простужаются, болеют, изнывают от скуки, а потому начинают ныть и капризничать. Мне было десять лет, Мишеньке - семь, и хотя мы уже научились терпеть, эти два месяца измучили и маму, и нас. Но мы жили надеждой: вот приедем в свой дом…»

«…И вот мы дома. Дома? Не было нашего дома! И домов наших дедушек не было! Не было синагог – ни одной не осталось, все были разрушены. Почти весь город был деревянным, только печи из кирпича. И вот вместо города – пепелище, только торчат эти голые печные трубы. По улицам страшно ходить: под ногами гранаты, неразорвавшиеся снаряды, бомбы. Куда ни ступишь – головешки, зола, битое стекло…»

«В августе 45-го мы вернулись в Варакляны. Еще дымились рвы, выкопанные около кладбища. Те самые, где расстреливали евреев. И наши родные там лежали. Дым, сажа, смрад… Немцы давно ушли, а рвы все дымились. Кто их поджег, почему, зачем? Я не знаю этого и сейчас… А мы выжили. Думаю, только потому, что папа знал, что нас ждет, а мама его послушалась».

После возвращения, свидетельство

«…Однажды идем мы с девочками по лесу, а навстречу трое мужчин. Мы сразу поняли, что это «лесные братья». Так называли себя те латыши, у кого руки были в крови – они служили немцам, убивали вместе с ними. Немцы ушли, а они остались, спрятались в лесах. Их было очень много, этих убийц. По ночам они выходили из леса, грабили, убивали русских и, конечно, евреев, жгли дома……И вот в лесу к нам подходят эти мужчины. Один из них спрашивает: «Много грибов набрали?». Мы показываем корзинки: «Нет, мы только что пришли». Он говорит: «Давайте сюда». Мы вытряхиваем свои грибы ему в мешок, а он спрашивает: «Есть среди вас жидовки?». Девочки переглянулись и в один голос: «Нет, нету»».

(Историческая справка)

Опять школа, свидетельство

«…В нашем классе было 23 ученика, из них еврейских детей - шестеро. Я всех их знала еще до войны и до сих пор помню их имена, их лица. Давидка Йоффе, Лея Явич, Пинхас Ханох, Пейсах Сегал, Малка Сандлер… Среди латышских мальчишек было немало таких, кто нам проходу не давал. Они передразнивали нас, толкали, били. Поэтому мы старались держаться вместе. И говорили мы на идиш, назло всем говорили на идиш…»

Сара (слева в первом ряду) с соучениками 3-го класса. Варакляны, октябрь 1945 года

У памятника евреям - жертвам немецко-фашистского террора. 2-я слева Бася Иш, слева за памятником – Эстер Виленская, справа – Сара Киль. Варакляны, 1952 год

На еврейском кладбище в Вараклянах: слева Сара Киль, рядом с ней Шолом Сегал, последний еврей Вараклян, Блюма Флоренс (Диманд), потомок жителей Вараклян, Бела Нохам (дочь Сары Киль), дочери Белы, местная жительница, ухаживающая за кладбищем

«…На следующий день мы с Мишей остались вдвоем, играли, баловались, а потом я стала говорить о школе. О том, как мне не хочется туда ходить. Он тоже начал говорить. Что он рассказал? Что его обзывают жидом, бьют, нападают на него толпой. В одиночку он с ними не может справиться, никто его не защищает, в классе одни фашисты. Мне было его так жалко, что я заплакала. Вечером я все рассказала маме. Она очень рассердилась. Утром взяла Мишу за руку и пошла к директору школы. Мама знала латышский и могла с ним объясниться. Директор пообещал во всем разобраться. И действительно, после этого разговора Мише стало легче: главных его обидчиков как-то приструнили…»

Вопросы:

• С какими трудностями столкнулись евреи после возвращения в Варакляны? Каково было отношение к вернувшимся евреям со стороны местного населения?
• Какие трудности были общими для разных групп населения, а какие относились только к еврейскому населению?
• Какова была реакция евреев на трудности возвращения?

Увековечение памяти евреев Вараклян

После войны в Вараклянах был установлен памятник, надпись на котором была сделана на иврите и по-русски.

Каждый год потомки евреев, выживших в Вараклянах, и сами выжившие приезжают на место расстрела своих близких, чтобы почтить их память. Из некогда большой общины в Вараклянах на 2010-й год жил только один еврей, Шолом Сегал…

Памятник в Вараклянах

Этот памятник был установлен самими евреями на деньги, собранные вернувшимися после войны в родной город. На памятнике высечены две неидентичные надписи: на иврите и по-русски. В обеих надписях не упоминается слово евреи: это было запрещено, официальная советская формулировка гласила «мирные советские граждане». В данном случае написано «Вечная память жертвам немецко-фашистского террора». Тем не менее, вместо слова «жертвы» в ивритском варианте написано «кдошим», святые (жертвы), что в еврейской традиции может применяться исключительно по отношению к евреям. Важно подчеркнуть, что сам факт надписи на иврите дает возможность идентифицировать национальную принадлежность захороненных в этой могиле. О политике увековечения памяти евреев СССР можно прочесть также в дополнительных материалах к этой программе. (Дополнительные материалы)

Вопросы:

• Кто и когда построил памятник евреям, погибшим в Вараклянах? Почему в тексте не упомянуты евреи?

Заключение (делается учителем после обсуждения свидетельств в классе)

На примере одной семьи мы познакомились с основными этапами жизни еврейского населения Латвии в период между двумя мировыми войнами. Мы видели, что до Второй мировой войны происходил процесс секуляризации и политической радикализации молодежи (не обязательно в направлении коммунизма). В период аннексии Латвии СССР (1940-1941 гг.) еврейское общество ожидали те же испытания, что и нееврейское.

Мы узнали, что информация о происходившем на оккупированных территориях достигла Вараклян вскоре после начала нацистского вторжения, и что именно эта информация стала основной причиной того, что отец Сары Янкель Иш, а также многие другие евреи, приняли решение об эвакуации. Дедушки Сары, как и часть братьев и сестер ее родителей, решили не эвакуироваться, либо потому, что не верили поступающей информации, либо из-за отсутствия такой возможности (следует помнить, что свидетельница была ребенком и могла не знать всех подробностей).

В период эвакуации семья Иш бедствовала, как и большинство эвакуированных. Отец Сары был призван в Красную Армию и погиб, что еще более усугубило тяжелое положение семьи. Нужно подчеркнуть, что Янкель Иш служил в 201 латышской дивизии, около 30% которой составляли евреи из Латвии.

Почти сразу же после освобождения семья Иш отправилась домой. Реэвакуация не была организована властями, а потому путь из села Еласы Марийской ССР в Варакляны занял несколько месяцев. После возвращения семья Иш, как и большинство реэвакуированных с Западных территорий, не нашли почти никого из родственников, оставшихся в период оккупации в городе. Считанные евреи вернулись после войны в местечко, хотя эвакуировано было около половины еврейского населения. Имущество было разграблено, дома – сожжены. Еврейских школ больше не существовало. В общей школе еврейские дети страдали от антисемитизма. Строительство памятника погибшим евреям заняло около семи лет. Следует заметить, что во многих местах СССР памятники не были построены вообще, часто из-за активного сопротивления властей. Во многих местах массовых убийств памятники появились лишь в 90-е годы.