Многие женщины прятали своих младенцев в грудах одежд. Солдаты "Зондеркоманд" заметили это и убеждали женщин брать младенцев с собой, ласково объясняя им необходимость этого. Женщины считали, что дезинфекция принесет детям вред, и поэтому прятали младенцев.
Маленькие дети плакали, когда их заставляли раздеваться в непривычной обстановке, но матери или солдаты "Зондеркоманд" ласково успокаивали их, и дети затихали, играя друг с другом или держа в руках игрушки.
Я наблюдал за женщинами, которые знали или догадывались о том, что их ждет. В их глазах горел страх смерти, но они находили в себе мужество играть со своими детьми и поддерживать их.
Однажды женщина, проходившая мимо, резко приблизилась ко мне и показала своих четверых детей. Они смело шагали, держась за руки. Старшие поддерживали младших, чтобы те не споткнулись. "Как вы можете убивать таких замечательных, красивых детей, неужели у вас нет сердца?" - прошептала мать.
Старик, проходя мимо меня, прошептал: "Германия ответит за массовое уничтожение евреев". Глаза его горели ненавистью, но он твердо шел в газовую камеру, не оглядываясь...
Исраэль Гутман, Наама Галиль. Катастрофа и память о ней. Иерусалим: Яд Вашем, 2007
Вопрос: Поезд прибыл в лагерь смерти Собибор?
Ответ: Да
Вопрос: Вы помните, что было написано при входе в лагерь?
Ответ: При входе было написано... Тогда я не смотрел, но уже потом, выходя на работы за пределы лагеря, увидел: "СС зондеркоманда, лагерь для нового поселения."
Вопрос: Что происходило после выхода из эшелона?
Ответ: С момента, когда вошли в лагерь... Они завезли внутрь ограды весь эшелон, там была небольшая ветка для этого... с этого момента нас охватило чувство ужаса. Все происходило очень быстро. Не было времени ни о чем подумать, только крики эсэсовцев: "Шнеллер! Шнеллер!"; и нас через заборы погнали на место, в небольшие ворота - "линксрехт."
Вопрос: Что означает "линксрехт ?"
Ответ: В Собиборе не было селекции на "жизнь" и на "смерть": уничтожали всех, кто прибывал. Ожидание длилось недолго, несколько часов. А "линксрехт" означало: мужчины налево, женщины направо. Потом во дворе началось раздевание. Там были мужчины, женщины и дети...
Председатель суда: Это было сразу же по прибытии?
Ответ: Это было сразу же по прибытии. Женщины и дети пошли по дороге, которую мы все узнали позднее. И поскольку в первый период, по сравнению с более поздним временем, лагерь был примитивным и действовал только днем, а ночью не работал, мы, мужчины, всю ночь там оставались, а женщины и дети ушли в газовые камеры. На следующее утро... Прокурор: Я спросил вас об оркестре, который где-то играл. Где это происходило?
Ответ: Там был оркестр, в первом лагере. Был оркестр, игравший в ту ночь, когда мы прибыли туда и ночевали там. Хотя мы не знали еще, слухи-то уже ходили, но люди в это не верили. В ту ночь у меня было очень странное чувство...
Вопрос: Во что не верили люди?
Ответ: Что происходит уничтожение. Мы знали, что убивали, мы видели раньше тысячи подобных случаев, но всеобщее уничтожение - в это мы ни в коем случае не верили. Даже сидя в вагонах, люди радовались, что мы едем не в сторону Люблина, потому что знали, что там есть лагерь Майданек, который считался тяжелым лагерем, а что мы едем на восток. На востоке была Украина. Пошли слухи, что мы едем на Украину, на сельхозработы.
Вопрос: Когда это было?
Ответ: В мае 1942 года. Я помню, в местечко пришел еврей и рассказал, что людей не везут на Украину, а везут в Белжец, где их убивают. Не знаю даже, что с этим человеком хотели сделать, ему не поверили, думали, что этот человек сеет панику, что такое невозможно.
Судья Леви: Он пришел в местечко?
Ответ: Да. А в лагере мы были на расстоянии нескольких сотен метров от газовых камер, и все-таки в течение двух недель или даже больше месяца немцам удавалось дурачить нас. Они сказали, что через два-три месяца нас воссоединят с семьями. Но мы увидели их вещи, на следующий день мы работали там. Немцы уверяли, что на самом деле они раздают другую одежду и что из лагеря номер три идут прямые поезда на Украину.
Прокурор: В Собиборе было три лагеря?
Ответ: Да.
Вопрос: В первом и втором жили люди?
Ответ: На самом деле первый и второй лагеря были единым целым, но по функциям первый лагерь отличался от второго. Лагерь номер один был лагерем портных, сапожников, столяров и вообще ремесленников, работавших в зоне. В лагере номер два находились люди, работавшие на погрузке и вообще на всяких работах.
Вопрос: А что было в лагере номер три?
Ответ: В лагере номер три были газовые камеры. А за ними, в начале, людей хоронили в огромных рвах, клали трупы рядами и поливали хлоркой, ну и так далее.
Вопрос: Мы скоро подойдем к уничтожению. Опишите нам свой первый день в лагере.
Ответ: Утром пришли немцы и стали отбирать ремесленников - портных, сапожников и так далее. У меня возникло чувство, что что-то не в порядке. Особенно вспоминался случай с тем рассказывавшим евреем. Я там остался один, случайно, без семьи, ремесла у меня не было. Потом стали выбирать молодых и здоровых парней следующим образом: "Ду, ду (ты, ты)". Я вскочил с места и встал среди них. Примерно через полчаса всех остальных отослали в газовые камеры, а мы остались на работах.
Вопрос: Сколько вас осталось?
Ответ: Нас осталось примерно 100-150 человек, что-то вроде этого.
Вопрос: Тогда вы в первый раз встретились с эсэсовцем унтершарфюрером Паулем?
Ответ: В тот день мы были целый день на работе. Работали группами. Моя работа заключалась в выносе вещей со двора, где люди раздевались. После того, как люди покидали двор, мы должны были вынести оттуда их вещи и собрать их в кучу. Я там работал. Люди работали на разных работах, но везде после возвращения с работы издевательства немцев были ужасными... Вскоре после возвращения с работы провели "аппель"- линейку. Тогда пришел Вагнер. Он у нас рос в чинах быстро: в начале был унтершарфюрером, а в конце, если не ошибаюсь, обершарфюрером. Это он приходил и рассказывал сказку о том, что люди едут на Украину, "а вы, если будете работать, вам будет хорошо, а если нет - вас убьют". Потом приходил Пауль и спрашивал: "Кто болен? Кто устал? Кто не хочет работать? - шаг вперед". Было несколько случаев, когда люди выходили. Большинство понимали намек, и эти тоже понимали, но им жить надоело. Не все, однако, выходили. Тогда он подходил и говорил: "С тебя хватит, зачем тебе работать? Ты можешь жить хорошо. Выходи". Он отбирал людей. Был долгий период, когда он каждый вечер это делал - выбирал 10-12 человек. Там служил один украинец по имени Тарас, он ему говорил: "Тарас, возьми его в лазарет". Потом уже нам объяснили, что это такое - лазарет. Сказали: "Знаете, что это - лазарет? Это место, что если кто туда входит - больше не возвращается".
Председатель суда: Лазарет - это армейский госпиталь .
Прокурор: Что происходило с людьми в лазарете?
Ответ: Их расстреливали...
Вопрос: Поговорим о вашем первом дне, перенесемся в ваш первый день. Сколько вам было тогда лет?
Ответ: Мне было 15, но я выглядел на 10, так как был мал и худ еще дома.
Вопрос: Вы лежали и плакали, и один еврей вас успокоил?
Ответ: Я представления не имел, что происходит. Был в шоке. Нас стали теснить.
Некоторым удалось кое-как устроиться, а я сидел в середине. Один парень-еврей сказал: "Так ты и одного дня не протянешь. Давай, клади свою голову на мою и спи". И так я задремал ,можно сказать.
Вопрос: Через несколько дней в Собибор начали прибывать этапные поезда, верно?
Ответ: Да.
Вопрос: Как обращались с людьми с момента прибытия поездов на станцию Собибор?
Ответ: В 1942 году, в середине года, прибыли этапы из Польши, Чехии, Словакии, Австрии и Германии. Большинство этих людей ничего не знало, ничего не опасалось и не верило. Процедура была такой: прибывали поезда, людей быстро выгружали оттуда, гнали до места ,где отделяли мужчин от женщин и детей. Это была такая промежуточная остановка. Оттуда людей приводили на закрытый двор. Вся дорога была огорожена колючей проволокой, стояли указатели: "В душевую". Во дворе тоже были большие указатели: "В душевые", и там же был указатель "В кассу". "Касса" стояла в углу, там была дверь, и к ней собирали людей. Оттуда появлялся овершарфюрер Михаль, по прозвищу "проповедник", и произносил речь. Эти речи обычно произносились перед каждым этапом. И тогда, в тот период, он все повторял одну и ту же историю: они поедут на Украину, там построят фермы, им придется работать, работа будет тяжелая. Люди иногда задавали вопросы: что будет с женщинами - и он отвечал: если они захотят жить лучше, им придется больше работать. Потом добавлял: вы должны раздеться и сложить вещи так, чтобы по возвращении из душевых быстро одеться, ибо у нас мало времени. Люди верили, раздевались, складывали одежду. Деньги, золото, ценные бумаги сдавали в кассу. В большинстве случаев деньги сдавали, но были люди, которые прятали деньги и золото - там была песчаная почва - в разных углах в песке в надежде вернуться обратно и иметь немного денег. И шли через узкую дверь по 300-метровой дороге, окруженной колючей проволокой... в газовые камеры...
Вопрос: В Собибор прибывали на уничтожение только евреи?
Ответ: Я помню один случай неевреев. Это был этап цыган. Все остальные - евреи.
Вопрос: Сколько людей прибыло в период в период вашего пребывания там - еженедельно или ежедневно?
Ответ: Были разные периоды. Иногда меньше, иногда больше. Бывали времена, когда ежедневно прибывали несколько поездов. Утром, после полудня, под вечер, ночью мы все слышали паровозы, подвозившие новые вагоны. И каждый четверг прибывал этап из Германии. Каждый четверг...
Доктор Сервациус: Господин свидетель, сколько времени вы провели в Собиборе, с какого по какое число?
Ответ: Я был 17 месяцев, с мая 1942-го по октябрь 1943-го. До 14-го октября 1943-го.
Вопрос: Сможете ли вы сказать, сколько людей было уничтожено, по вашей оценке, в этот период?
Ответ: Я хочу заявить: я не могу оценивать. Я видел ежедневно сотни и тысячи людей. Но по тому, о чем люди говорили в лагере и по встречам после войны, - миллионы. Председатель суда: В период вашего пребывания там?
Ответ: Этот период и был практически всем периодом существования лагеря, потому что потом немцы уничтожили лагерь, после того, как мы подняли восстание.
Судья Леви: Но это не ваша оценка, вы сами не можете так оценить?
Ответ: Нет. Не могу оценить.
Доктор Сервациус: Вы не можете назвать даже примерное число? Миллионы или сотни тысяч?
Ответ: Я видел тысячи каждый день, люди приходили и уходили на уничтожение, и я не мог их считать, да и не думал об этом.
Доктор Сервациус: Больше вопросов нет.
Судья Леви: Это был исключительно лагерь уничтожения?
Ответ: Да.
Юридический советник против Эйхмана. Иерусалим, с. 1028-1042
