[1947]
(…) С одиннадцати лет мечтала я о медицине. Мне казалось, что я смогу открыть в человеческом организме ключ к совершенствованию, что смогу дать что-то очень больше и нужное людям. Как зачарованная я сидела на уроках анатомии в школе. Наконец, я поступила в институт. (...)
Однажды я услышала по радио Ваш голос: "Пришло время, когда оружие в руки должны взять великие зодчие, поэты и учителя. Нужно залечивать раны человечества". Цитирую по памяти, простите, что не дословно. Хирурги лечат физические раны, и Ваш призыв не относился ко мне. Но потом я заинтересовалась гипнозом, познакомилась с психиатрами и... нашла! Да, это она - моя наука! Организовала кружок, делала доклады, посещала научные конференции, клиники. Летом я сама вела амбулаторный прием, мне поручали интересные клинические случаи. Больные меня любили. Мой руководитель относился ко мне, как к родной дочери. И вот я кончаю институт. Моя кандидатура была выставлена в ординатуру клиники, профессор дал прекрасную характеристику. Но министерство не утвердило. Я посмотрела списки оставленных по институту. Что за чудо! Большинство выставленных кандидатур - евреи, но большинство оставленных - русские, причем даже без диплома с отличием. Мой профессор был возмущен и подал вторичное ходатайство от клиники, но опять получил отказ. Тогда я сама пошла в министерство и мне ответили, что для меня двери клиник закрыты. В это время в Москву приехал директор кишиневской психиатрической клиники, мой бывший учитель. Его попытки оставить меня у себя тоже не увенчались успехом. Итак, я о клинике не могу и мечтать. Будущее для меня закрыто. Все это только потому, что я еврейка. Трудно передать Вам, что я передумала и к каким тяжелым выводам пришла за это время. (...)
Таня
Советские евреи пишут Илье Эренбургу, Иерусалим, 1993, стр. 280-281
