Здравствуй, дорогой, любимый и родной брат Абраша!
Сколько я ждала такого момента, чтобы получить от тебя весточку, что ты жив. Я пришла в Одессу 25 апреля 1944 г. - в тот самый день, когда жильцы нашего дома получили твое письмо. Представь себе, что на сегодняшний день единственное родное у меня – только ты.
Когда захватчики заняли город, меня с 2-мя детьми в лютую морозную зиму выгнали из квартиры и отправили этапом за 160 километров от Одессы, к Бугу. Там было место расправы в селе Богдановка. Мое грудное дитя, девочка, по дороге умерла, а мальчика вместе с другими детьми этапа расстреляли. Когда дошла очередь расправы со мной, прекратили расстрел.
Устроили лагерь смерти, где люди гибли, как мухи, от холода, голода, нечистот. Лежали вместе с трупами, и все, что может быть кошмарное, было в этом лагере. Два раза я сбегала из этого лагеря, делала людям всевозможные работы, и люди кормили. Но каждый раз жандармы ловили, били и отправляли опять в лагерь. Так продолжалось два с половиной года мучений, но надежда никогда не покидала меня в том, что наши родные нас освободят.
Теперь я пришла в родной город на мою прежнюю жилплощадь, где застала только голые стены и никого из родных. Наша Роза эвакуировалась в последние дни с коммунистами треста столовых. Еще около трех лет назад я имела привет от нее, что она благополучно прибыла в порт Туапсе и Новороссийск. О нашей Сарре я ничего не знаю. О Поле я тоже ничего не знаю. Муж мой, Боря Стратиевский, уже три года на фронте, жив или нет - не знаю, пока письма от него нет.
Я пока нигде не работаю. Производства разрушены, но ведутся восстановительные работы.
Дорогой брат, пиши о себе, не ранен ли ты? Где твоя семья?
Умоляю тебя, как родного, отомсти за моих детей, за все зверства, что с нами делали без всякой пощады.
Пиши, родной. Твои письма будут облегчать мою жизнь. Целую крепко. Таня Рекочинская. Адрес мой тот же самый: Лазарева 37, кВ. 1. Пиши.
Д.964, лл. 7-8. Машинопись.
Неизвестная Черная книга. Иерусалим, 1993 г., стр. 110-111
