Я, Лея Барак, жительница Иерусалима, а также мой сын Арон Барак (в 1944 году ему было 8 лет), были спасены от нацистов из Каунасского гетто литовцем Ракявичюсом, а также простой крестьянской семьей: Йонасом Мозурайтисом, его женой Оной, и их детьми - Мефодией, Альфонсасом, Зузаной и Зенонасом.
Это произошло весной 1944 года. После детской акции, во время которой нам удалось спасти нашего единственного сына Арона, мы поняли, что его необходимо вывести из гетто и устроить у кого-нибудь из литовцев. Я обратилась к своим однокурсникам по университету, но никто из них не согласился рискнуть помочь мне. Мы поговорили с Ракявичюсом, дерзким и бесстрашным человеком, и он обещал забрать нашего сына задолго до акции, но появился только в мае, и потребовал, чтобы я тоже выехала вместе с ребенком, так как его жена умерла и ухаживать за восьмилетним мальчиком некому.
Внешне я - типичная еврейка. Тем не менее, я решила, что должна спасти сына любой ценой. Мы посадили его в мешок, и когда выносили из гетто огромные мешки с одеждой и обувью, изготовленные в мастерских гетто, среди них был и этот небольшой мешок. Немцы, охранявшие ворота, получили взятку, немец, который сопровождал продукцию, тоже получил приличную сумму и довез нас до дома, где нас ждал Ракявичюс.
Мы ехали ночью, по оживленному шоссе, полному немцев. Я сидела рядом с Ракявичюсом, а мешок стоял у нас в ногах. У Ракявичюса мы пробыли короткое время. У него было три сына призывного возраста. Эсэсовцы искали в деревне тех, кто не явился на призывной пункт. Сыновья Ракявичюса, мы с сыном и еврейская семья Заркин (которую Ракявичюс скрывал в течение трех лет) прятались в канаве, прикрытые большими ветками. К счастью, немцы не нашли нас, зато нашли в доме молитвенник Заркиных. Они сказали Ракявичюсу, что он прячет евреев и должен их выдать, но он все отрицал, и в итоге немцы ушли. Было понятно, что и Заркиным, и нам придется уйти от Ракявичюсов. Заркин знал всех местных крестьян и вскоре нашел место для всех нас.
Под покровом темноты мы перешли в дом крестьянина Мозурайтиса, у которого прятались до самого освобождения, в октябре 1944, Красной Армией. В течение всего этого времени сыновья Ракявичюса навещали нас, спрашивали, не хотим ли мы вернуться к ним, Заркины вернулись, но мы с сыном решили остаться. Мозурайтис был бедным крестьянином, жил в маленьком запущенном доме с женой и четырьмя детьми. Как человек простодушный, он даже не осознавал опасности, связанной с пребыванием у него евреев. Но он был человеколюбив и деликатен. Он был уверен, что немцы не придут в его дом - что им там искать? Пища его была скромной – простокваша, картошка и хлеб. Хлеб покупался на деньги, которые давала я. Он и его семья окружили нас большой любовью. Они оберегали нас, делали все, чтобы облегчить наше положение, и просто обожали Арона. Они называли его Альгирдас (литовское имя). По ночам водили его на реку купаться, катали его на любимой детьми лошади. Сам Мозурайтис, видя и чувствуя мое одиночество, утешал меня словами: "Знайте, пани, что ваш сын станет большим человеком! Всегда после очень плохого наступает что-то хорошее!"
По моей просьбе он выкопал в полу дома яму (бункер), чтобы прятаться, когда приходят односельчане. А когда катюши начали падать на деревню, мы спрятались в яме во дворе – и спаслись! Как гордился наш крестьянин, что он, простой литовец, спас от нацистов женщину с ребенком! Он взял моего сына и пошел с ним по соседям, чтобы показать им дело своих рук.
После освобождения я вернулась в Каунас. Мой муж, Цви Барак (Брик) и брат выжили.
После войны я не забывала своих спасителей. Когда мы уезжали, я оставила им все, что имела, среди прочего швейную машинку. После того, как мы устроились в Израиле, мы, с 1950 года и до сих пор, посылаем им посылки. Мозурайтис с семьей живет в Литве и не может понять, как мы до сих пор не забыли его.
После войны в Каунас приехали трое сыновей Ракявичуса. Им мы оставили трехкомнатную квартиру. На этом наша связь прекратилась. Я не могла написать Ракявичюсу, так как даже адреса его не знала. Мозурайтис искал его по моей просьбе, но не нашел.
Эта семья, а также семья Мозурайтис, достойны того, чтобы быть признаными Праведниками за помощь, оказанную не только нам, но и многим другим еврейским семьям.
