Ицхак Арад, лётчик Пальмаха. Кибуц Наан, Израиль, 1947 г.
Вторая часть интервью по ссылке.
Жизнь доктора Ицхака Арада (Рудницкого) – это настоящая легенда. Он родился в Польше 11 ноября 1926 года, в 1939-ом вынужден был бежать от немцев в Литву, вскоре оказавшуюся в составе СССР.
Почти все его родные (40 человек) погибли от рук нацистов. Летом 1941-го года Ицхак попал в гетто, в 17-летнем возрасте ушёл в лес к партизанам. Там в отряде он и получил новое имя – Толька. Партизан Толька принимал участие в подрыве 13 немецких эшелонов.
В мае 1945 Ицхак Арад тайно покинул СССР и нелегально добрался в Эрец Исраэль. Он воевал на войне за независимость Государства Израиль. В рядах Армии Обороны Израиля (ЦАХАЛ) служил командиром роты, затем – командиром батальона танковой бригады, позднее получил звание бригадного генерала.
В 1972 году Ицхак Арад вышел в отставку. С 1972 по 1993 год был председателем правления мемориального комплекса Яд Вашем. Он автор ряда книг и публикаций по истории Холокоста.
- Ицхак, Вы рассказываете в своей биографии как в 17-летнем возрасте ушли в лес к партизанам. Мы знаем из свидетельств евреев, переживших Холокост, что многим из них пришлось вернуться обратно в гетто, из-за проявлений жестокого антисемитизма в партизанских отрядах. Как Вы можете это прокомментировать?
Начну с начала. Зимой 41-го года мы находились в маленьком гетто в Швенченисе и понимали, что рано или поздно нас всех расстреляют. А в 1941 году была еще и очень холодная зима, было крайне тяжело.
Что делать? Мы поняли, что единственное толковое дело – уйти в леса к партизанам. Из истории мы знали, что во время Гражданской войны были партизаны, они казались героями, про них пели песни, про Чапаева, Щорса. Но где-то надо было взять оружие. Где его взять мы не знали. Однажды нас привели на работу на склад, где было много советского трофейного оружия. На этом складе нас заставили делать уборку и чистить оружие. Во время работы я украл обрез и вынес его со склада. Позднее мы создали подпольную группу из 12 человек, которые работали на этом складе. Украли еще оружие и собирались уйти с ним. Наша группа увеличилась до 20-ти человек.
Через местных жителей, с которыми нам удалось наладить связь, стало известно о деятельности партизанского отряда под командованием Маркова. Но до весны 1943 года мы все же находились в гетто, хотя вопрос о побеге постоянно стоял на повестке дня.
И вот, когда в 1943 году растаял снег, мы, разделившись на небольшие звенья по 5 человек, перелезли через колючую проволоку и скрылись в ближайшей роще. Некоторое время мы жили в лесу, наладили связь с местными жителями и с евреями из гетто в Вильнюсе. А в мае, через крестьянина по имени Федул, мы узнали, что с нами готовы встретиться в партизанском отряде «Чапаев». Этот отряд входил в партизанский полк имени маршала Ворошилова, который в свою очередь разделялся на четыре подразделения, которые называли отрядами. Командовал полком Федька Марков, а отрядом «Чапаев» - руководил Сидякин, по кличке «Ясное море». Этот отряд насчитывал примерно 60 человек и действовал отдельно от остальных трех, которые дислоцировались вместе со штабом полка.
Были проявления антисемитизма. Мы столкнулись с этим во время приема в отряд. Если какой-то местный житель приходил в отряд без оружия, то его принимали, несмотря на острую нехватку стрелкового оружия. А если в отряд приходил еврей, то его отправляли обратно за оружием.
Мы пришли в отряд со своим оружием, но все равно, часть из нас через несколько дней послали добыть оружие в бою. Увидев это, я решил, что своим поведением и своей доблестью нужно показать, что я не хуже других. Я стал проявлять инициативу во время партизанских действий.
Например, надо было принять решение, кто пойдет в разведку. И я добровольно вызывался идти на это задание. Мы должны были перейти мост, зная, что там может быть засада немцев. Кто-то должен был пойти и проверить. Это был я. Такими поступками, постепенно я завоевал авторитет в отряде. И уже никто не смотрел на меня косо, из-за того, что я – еврей.
Когда мы уже взрывали поезда, пускали их под откос, то никакого антисемитизма по отношению к себе я не ощущал. Но в целом он был! Надо было постоянно всем доказывать, что ты не хуже других.
Вообще-то гетто и судьба евреев вообще, мало интересовали партизан. Образ еврея тогда – это образ не умеющего воевать человека. Думаю, что это не связано с какими-то конкретными событиями, так было всегда.
Позднее я перешел в отряд «Вильнюс», партизанской бригады «Жальгирис». И большая часть моей партизанской деятельности была связана именно с этим отрядом. Я согласился перейти потому, что у меня были связи с литовцами, я ведь жил долгое время на литовской территории. Там проявлений антисемитизма было меньше. Среди бойцов коммунистов было два еврея. Одного из них звали Генрих Зиман (Зиманас) по кличке «Юргис», позже он стал первым секретарем подпольного областного комитета партии. Я был с ними до конца войны.
- В партизанском отряде Вас называли «Толька»?
Да, это было уже в отряде «Жальгирис». Сначала дали кличку «Анатолий», у всех партизан должна была быть какая-то кличка, но это новое имя быстро изменилось на «Тольку». И оно настолько за мной закрепилось, что даже сейчас в Израиле меня многие называют именно Толька.
- Какие задания выполняли именно Вы?
Основной нашей задачей была организация диверсий на железнодорожной линии Варшава-Вильнюс-Даугавпилс-Ленинград. Это была главная линия снабжения северной группировки немецких войск. Мы пустили под откос 13 поездов на широкой колее и 3 на узкоколейке.
- После Победы В 1945 году Вы приняли решение добираться до Эрец Исраэль?
Это решение было у меня изначально. Вообще тогда не стоял такой вопрос. Конечно, алия (букв. восхождение в Эрец Исраэль), чем быстрее, тем лучше. В мае 1945 года я с поддельными документами уже был в Лодзи, оттуда перебрался в Братиславу, затем Будапешт, австрийский Грац и оттуда через Италию, в ночь на Рождество, 25 декабря 1945 года я добрался до Эрец Исраэль, прямиком до берега северного города Нагарии.
Перевод с иврита.
